Недельный раздел Цав
В недельном разделе Цав описываются дни посвящения священников, их подготовка к служению в Храме – дни «милуим».
В других местах Торы мы нигде не встречали похожих указаний, чтобы священнику повелевали: «не отходи отсюда семь дней». Похожие ограничения есть в других законах, так например: очищения прокаженного (мецора), а также отделения на семь дней первосвященника перед началом Судного дня. Перед подъемом на гору Синай тоже было подобное указание: «И покрывало ее облако шесть дней и вошел Моисей в облако в день седьмой». И также, когда зарезают красную телку, священника, который делает это, отделяют от общества на семь дней. Всякий раз, когда идет подготовка ко вступлению на более высокую ступень – есть семь дней подготовки.
Где мы впервые встречаемся с семью днями? При сотворении мира. Сотворение мира заканчивается в седьмой день. Таким образом, мы все сейчас живем в седьмом дне Творнеия. И мы готовимся к восьмому дню. В нашем мире с восьмым днем мы встречаемся в Храме. Поэтому, до того как мы вступим в Храм – следует подвести итог всей истории, совершить действие, которое подводит итог всему рассказу о Сотворении мира.
В нашем недельном разделе Моисей говорит Аѓарону и его сыновьям: «Сейчас мы завершаем историю, переходим на новую ступень, и поскольку мы переходим на новую ступень, есть необходимость подвести итог тому что было до этого: сидите у входа соборного шатра семь дней. Оставайтесь в этом мире семь дней. Поскольку сейчас, еще немного и мы войдем в восьмой день».
Таким образом, семь дней это не случайное число. Семь дней необходимо сидеть перед наступлением этого самого восьмого дня. И это не просто восьмой день – это восьмой день Творения. Вход в Скинию – это, в сущности, переход из седьмого дня сотворения мира в восьмой день Творения мира. Смысл происходящего в том, что мы в этом мире находимся в седьмом дне. И при этом, иногда мы делаем ознакомительную экскурсию в восьмой день — входим в Храм.
Как мы уже отметили, мы находимся в седьмом дне, и это седьмой день Творца. Однако, по отношении к нам это вовсе не седьмой день, для нас все это время – это время будней, это день когда мы работаем, шесть дней наших действий по преобразованию мира. Вся история – это будничные дни человека и седьмой день Бога. Этот седьмой день должен продолжаться шесть тысяч лет – соответственно шести дням действий деятельности человека. И поэтому, когда закончатся шесть тысяч лет, и мы вступим в седьмое тысячелетие, — тогда начнется седьмой день человечества. Таким образом, имеются две системы, одна – это система Бога а вторая – система человека. В системе Бога, в течение шесть тысяч лет Он пребывает в седьмом дне. И когда закончатся шесть тысяч лет и у Бога начнется восьмой день — у нас закончатся шесть дней действия и мы войдем в наш седьмой день. Седьмое тысячелетие – это субботний день для нас – но это Его восьмой день. Так что есть разница в один день, между его днем и нашим днем. Или, другими словами, восьмой день — это день, в который встречаются Суббота Бога и Суббота человека.
Храм — это особенное место, оно не относится к истории. В Храме происходит встреча лицом к лицу Творения и Творца – это в сущности ситуация восьмого дня, не седьмого, ситуация необыкновенная. Поэтому Писание немедленно в начале следующей главы напишет: «И было в восьмой день». В восьмой день сотворения мира. Восьмому дню сотворения мира предшествовали семь дней, когда священники сидят у входа в Скинию, поскольку Аарон и его сыновья должны пройти что-то вроде подведения итогов истории, и только потом войти в восьмой день. Но это не восьмой день их посвящения – а восьмой день сотворения мира. Возможно, если бы освящение Скинии прошло успешно – если бы, не было бы истории смерти Надава и Авиѓу (А может быть, если бы это происходило в Иерусалиме, на Храмовой горе, а не в пустыне) – возможно, весь мир вошел бы в восьмой день.
И если верно то, что мы сказали, что вход в Скинию – это вход в восьмой день и заповеди в будущем отменяются. Как это может быть? Это может быть, поскольку у Торы Моисея есть опора в седьмом дне и нет опоры в восьмом.
У Аарона же, в качестве священника, есть такой педагогический метод, он может взаимодействовать с совершившим грех, чтобы поднять его из греховного состояния. Таким образом, Тора Аѓарона может прорывать ограничения. Тора Моисея очень ясная – у нее есть границы, которые нельзя переходить. В отличие от нее у Торы Аарона есть возможность прорывать ограничения, благодаря осознанию святости, которая находится во всем мире, благодаря его способности улавливать проблеск мира, в котором вообще нет греха. Что-то вроде введения в такой мир и происходит в восьмой день.
Когда первосвященник, в одиночестве входил в Святая Святых, по сути, он мог делать все, что захочет. Он мог следовать указаниям мудрецов, мог их преступать, у нас нет никакого способа проверить это. Мишна пишет, что перед Судным Днем члены Санѓедрина заклинали первосвященника: «Заклинаем тебя тем, Чье имя пребывает Доме этом, что не изменишь из того, что мы сказали тебе. И он отходил от них и плакал, и они отходили от него с плачем. Он плакал о том, что заподозрили его, они — о том, что подозревают того, чьи действия сокрыты о них».
Таким образом, у первосвященника, который принадлежал к садукейскому направлению, было искушение не следовать указаниям мудрецов — фарисеев. В рамках наших определений, это было искушение отделить Тору Аарона от торы Моисея. Первосвященника привязывали к торе Моисея с помощью клятвы. Слово клятва – «швуа» связано со словом «шева» (семь). Смысл клятвы: «Ты сейчас сбираешься войти в восьмой день — но оставайся связан с нами, с днем седьмым», и это и есть та веревка, о которой сказано в книге Зоhар, что ей привязывали Первосвященника.
Нам трудно представить себе, что это означает, войти в Святая Святых, приблизиться к корню жизни. Может быть, Первосвященник захочет остаться там ради своего собственного наслаждения? Но он, все же, возвращается. Он возвращается ради народа. Самое великое мгновение в служении первосвященника – когда он выходит из Святая святых.
Получается, что Тора Моисея отменится в восьмой день и наступит время Торы Аѓарона. И в таком случае возникает вопрос: действительно ли должен ли Аѓарон слушаться Моисея, когда он входит в Храм?
В Талмуде, в первой части трактата Йома сказано о днях посвящения священников (милуим): «Аѓарон отдалился на семь дней и служил день один и Моше передавал ему все семь дней, чтобы наставить его в его служении«. Моисей обучал Аѓарона все эти семь дней, как служить в Храме. «И так во всех поколениях первосвященник отделяется на семь дней и служит один день, (в Судный День) и два мудреца из учеников Моисея (не саддукеи) передавали ему знания все семь дней, чтобы подготовить его к служению. И говорят, что за семь дней до Судного Дня забирали первосвященника из его дома в палату первосвященника в Храме.
Далее в Торе мы увидим, что, кризис, возникнет, не между Моисеем и Аѓароном, а между Моисеем и сыновьями Аарона. И это то, что повторится и в будущих в поколениях. Во времена Второго Храма были большие разногласия между первосвященниками — садукеями и мудрецами — фарисеями. Садукеи – это такое священство, которое не чувствует себя обязанным слушать указания Санѓедрина.
