Занятие 40. Талмуд и традиция о Хануке: 2 комментария
Свет нарастает? Свет убывает?
В соответствии с законами Хануки, чтобы заповедь была исполнена всеми домашними, достаточно зажечь одну свечу в доме. Но все же лучше, если каждый из домашних зажжет свою свечу. А еще лучше…
И вот о том, как сделать еще лучше, спорили ученики двух великих мудрецов, живших в I в. до новой эры – Шамая и Гилеля:
Ученики Шамая говорили, что в первый день следует зажечь восемь свечей, а в каждый следующий – убавлять по одной. Ученики Гилеля говорили, что в первый день нужно зажечь одну свечу, а каждый следующий – добавлять по одной (Шабат, 21а,б). Вне всякого сомнения, и те, и другие придерживались мнения своих учителей.
Как известно, закон соответствует мнению Гилеля. Но знание того, как следует исполнять заповедь, не освобождает нас от обязанности понять и ее смысл, и причины спора мудрецов.
Прежде всего следует обратить внимание на то, что до Шамая и Гилеля никто не спорил о том, как зажигать свечи Хануки. А ведь от восстания Хашмонаев, их победы и очищения Храма (142 г. до н.э) до того, как Гилель (род. В 110 г. до н.э) и Шамай (род. около 120 г. до н.э.) стали великими мудрецами прошло не менее семидесяти лет.
Почему же до них никто не спорил о том, сколько свечей зажигать в каждый из дней праздника, а они – разошлись во мнениях…
Странно.
Для того, чтобы найти ответ на этот вопрос, нужно обратиться к тем принципиальным изменениям в жизни сыновей Израиля, которые произошли в их время.
Гилель и Шамай были свидетелями того, как сыновья царицы Шломит Александры (90 – 70 гг. до н.э.) Урканус и Аристобул, воспитанные в духе эллинизма, начали междоусобную войну. И это привело к тому, что в страну были введены римские легионы (60 г. до н.э.). А в 39 г. до н.э. к власти пришел ставленник Рима, Гордус, эдумей по происхождению. Независимость была утрачена.
В тот год, когда Гордус стал царем, Гилель возглавил Санъэдрин. И он стал первым главой верховного суда, которого стали называть князем. Таким образом сыновья Израиля дали понять Гордусу, что он не может представлять их и, несмотря на то, что они вынуждены подчиняться ему, у них должен быть свой, пускай и не обладающий полномочиями представитель.
Гилель не хотел вступать в конфликт с властями. Его целью было сохранить главное достижение Хашмонаев: Храм и служение в нем. А когда он видел беззаконие и злодейство, то говорил: «Видел я череп, плывущий по воде. И сказал: «Ты утопил и был утоплен, а тот, кто утопил тебя, также будет утоплен» (Авот, 2:6). Иными словами: когда правители отказываются утверждать справедливость, ее утверждает Небесный суд, и каждый, так или иначе, получает наказание по принципу «мера за меру». Гилель считал, что, несмотря на необходимость подчиняться чужой власти, сыновья Израиля способны выстоять в испытании и даже подняться на новый духовный уровень.
Гилель говорил: «Благословен Всевышний каждый день» (Бейца, 16а), имея в виду, что несмотря на господство тирана, каждый день может быть наполнен смыслом, изучением Торы, исполнением заповедей, добрыми делами. А если человек поставлен в трудные условия – то его заслуги от этого только больше.
Шамай же, глядя на то, как Гордус, иногда по своей прихоти, иногда по указке римских правителей, расправляется с лучшими из сыновей Израиля, как наполняет построенные им города идолами и развратом, и понимая, какое разрушительное влияние оказывает власть римского ставленника на сыновей Израиля, не видел никакого смысла в такой жизни. По его мнению, в тот момент, когда это будет возможно, сыновья Израиля обязаны сбросить с себя чужую власть. А все то время, пока они находятся в чужих руках, они не могут ни исполнить свое предназначение быть святым народом, ни дать свет всему миру, ни возвеличить имя Всевышнего. И в этот период их жизнь не имеет никакого смысла. И им остается только ждать будущего.
В его словах «Лучше бы было человеку, если бы он не был сотворен. Но теперь, раз уж он сотворен, пусть перебирает свои дела (чтобы найти недостатки и раскаяться)» (Ирувин, 13б) чувствуется глубокий пессимизм, не свойственный мудрецам Торы. И их следует понимать лишь как характеристику того времени, когда сыновья Израиля вынуждены жить под чужой властью.
Гилель более оптимистично смотрел на вещи и возражал Шамаю: «Благо это для человека, что он был сотворен». Он считал, что даже в этот мир, в котором правит Рим и его ставленник Гордус, можно привнести свет духовности и заложить основы для его будущего исправления.
Теперь мы можем понять, почему Шамай постановил каждый день зажигать на одну свечу меньше. Он хотел сказать: «Духовный свет, который зародился, когда Хашмонаи добились независимости, постоянно убывает, и кто-то должен будет зажечь его вновь». А Гилель, настаивая на том, что каждый день следует зажигать на одну свечу больше, хотел сказать: «Духовный свет нарастает, даже когда сыновья Израиля вынуждены жить под чужой властью, и это приведет к исправлению мира».
К подобному выводу приходят и мудрецы. В трактате Шабат тверждается, что спор о том, следует ли каждый день убавлять по одной свече или прибавлять по одной свече, связан с семью днями Суккот: Йеуда Хашмонай установил восемь дней праздника освящения Храма подобно Шломо, который на протяжении восьми дней Суккот праздновал завершение строительства Первого Храма. И это не было случайностью: осенний праздник посвящен раскрытию Божественного Присутствия в пустыне в тот момент, когда началось сооружение Мишкана. И Йеуда Хашмонай, повелев сыновьям Израиля приходить в Храм с лулавами, ветками мирта и ивы, а когенам – каждый день обходить жертвенник (Сэфер Макабим, 2, 10), хотел сказать всем поколениям, что Божественное присутствие, оставившее Храм, оскверненный сирийцами, вернулось в Свой дом:
Рассматривая спор Гилеля и Шамая, Талмуд напоминает, что в первый день Суккот в Храме приносились в жертву тринадцать быков, во второй – двенадцать. И так – по убывающей, пока не наступал последний седьмой день, когда в жертву приносили семь быков. Всего – семьдесят быков. И мудрецы утверждают, что правило Шамая «каждый день убавлять по свече» связано с тем, что в праздник Суккот убавляли по быку. А Гилель велел прибавлять по одной свече, так как, по его мнению, каждый день нарастала святость праздника (Шабат, 22а).
Быки символизируют власть народов мира, которая к концу истории должна будет все больше и больше ослабевать. И это то, что было важно для Шамая: чужой власти придет конец. А для Гилеля важнее было напомнить о том, что даже когда сыновья Израиля находятся под чужой властью, духовный свет в их среде постоянно усиливается. По его мнению, даже будучи лишены независимости, сыновья Израиля продолжают положительно влиять на весь мир. И, даже находясь в плену, могут привести его к исправлению.
Через шестьдесят лет после того, как в 10 г. н.э. Гилель ушел из этого мира, вспыхнуло восстание против римской империи (65 68 гг. н.э.). Оно потерпело поражение и закончилось разрушением Йерушалаима и Храма. И через три года после этого мудрецы Торы собрались в небольшом городе Явнэ, чтобы определить дальнейший путь. Одно из первых принятых ими решений было то, что галаха должна всегда устанавливаться по Гилелю, а следовать предписаниям Шамай запрещено. Это было продиктовано тем, что все постановления Шамая, так же как и правило зажигания свечей в Хануку, напоминали о том, что чужая власть неприемлема и необходимо добиться свободы прежде, чем ослабнет свет Торы в народе Израиля. Но после поражения восстания об этом говорить не приходилось. Перед мудрецами стояла другая задача: сохранить то, что осталось, и научить людей стремиться к высокой духовности даже в тяжелых условиях. Но раби Шимон бар Йохай утверждал, что в будущем галаха будет устанавливаться по школе Шамая (Тикуней а-зоар).
Спасибо за лекцию, не знала , что был спор о порядке зажигания 🙂
Свет нарастает? Свет убывает?
В соответствии с законами Хануки, чтобы заповедь была исполнена всеми домашними, достаточно зажечь одну свечу в доме. Но все же лучше, если каждый из домашних зажжет свою свечу. А еще лучше…
И вот о том, как сделать еще лучше, спорили ученики двух великих мудрецов, живших в I в. до новой эры – Шамая и Гилеля:
Ученики Шамая говорили, что в первый день следует зажечь восемь свечей, а в каждый следующий – убавлять по одной. Ученики Гилеля говорили, что в первый день нужно зажечь одну свечу, а каждый следующий – добавлять по одной (Шабат, 21а,б). Вне всякого сомнения, и те, и другие придерживались мнения своих учителей.
Как известно, закон соответствует мнению Гилеля. Но знание того, как следует исполнять заповедь, не освобождает нас от обязанности понять и ее смысл, и причины спора мудрецов.
Прежде всего следует обратить внимание на то, что до Шамая и Гилеля никто не спорил о том, как зажигать свечи Хануки. А ведь от восстания Хашмонаев, их победы и очищения Храма (142 г. до н.э) до того, как Гилель (род. В 110 г. до н.э) и Шамай (род. около 120 г. до н.э.) стали великими мудрецами прошло не менее семидесяти лет.
Почему же до них никто не спорил о том, сколько свечей зажигать в каждый из дней праздника, а они – разошлись во мнениях…
Странно.
Для того, чтобы найти ответ на этот вопрос, нужно обратиться к тем принципиальным изменениям в жизни сыновей Израиля, которые произошли в их время.
Гилель и Шамай были свидетелями того, как сыновья царицы Шломит Александры (90 – 70 гг. до н.э.) Урканус и Аристобул, воспитанные в духе эллинизма, начали междоусобную войну. И это привело к тому, что в страну были введены римские легионы (60 г. до н.э.). А в 39 г. до н.э. к власти пришел ставленник Рима, Гордус, эдумей по происхождению. Независимость была утрачена.
В тот год, когда Гордус стал царем, Гилель возглавил Санъэдрин. И он стал первым главой верховного суда, которого стали называть князем. Таким образом сыновья Израиля дали понять Гордусу, что он не может представлять их и, несмотря на то, что они вынуждены подчиняться ему, у них должен быть свой, пускай и не обладающий полномочиями представитель.
Гилель не хотел вступать в конфликт с властями. Его целью было сохранить главное достижение Хашмонаев: Храм и служение в нем. А когда он видел беззаконие и злодейство, то говорил: «Видел я череп, плывущий по воде. И сказал: «Ты утопил и был утоплен, а тот, кто утопил тебя, также будет утоплен» (Авот, 2:6). Иными словами: когда правители отказываются утверждать справедливость, ее утверждает Небесный суд, и каждый, так или иначе, получает наказание по принципу «мера за меру». Гилель считал, что, несмотря на необходимость подчиняться чужой власти, сыновья Израиля способны выстоять в испытании и даже подняться на новый духовный уровень.
Гилель говорил: «Благословен Всевышний каждый день» (Бейца, 16а), имея в виду, что несмотря на господство тирана, каждый день может быть наполнен смыслом, изучением Торы, исполнением заповедей, добрыми делами. А если человек поставлен в трудные условия – то его заслуги от этого только больше.
Шамай же, глядя на то, как Гордус, иногда по своей прихоти, иногда по указке римских правителей, расправляется с лучшими из сыновей Израиля, как наполняет построенные им города идолами и развратом, и понимая, какое разрушительное влияние оказывает власть римского ставленника на сыновей Израиля, не видел никакого смысла в такой жизни. По его мнению, в тот момент, когда это будет возможно, сыновья Израиля обязаны сбросить с себя чужую власть. А все то время, пока они находятся в чужих руках, они не могут ни исполнить свое предназначение быть святым народом, ни дать свет всему миру, ни возвеличить имя Всевышнего. И в этот период их жизнь не имеет никакого смысла. И им остается только ждать будущего.
В его словах «Лучше бы было человеку, если бы он не был сотворен. Но теперь, раз уж он сотворен, пусть перебирает свои дела (чтобы найти недостатки и раскаяться)» (Ирувин, 13б) чувствуется глубокий пессимизм, не свойственный мудрецам Торы. И их следует понимать лишь как характеристику того времени, когда сыновья Израиля вынуждены жить под чужой властью.
Гилель более оптимистично смотрел на вещи и возражал Шамаю: «Благо это для человека, что он был сотворен». Он считал, что даже в этот мир, в котором правит Рим и его ставленник Гордус, можно привнести свет духовности и заложить основы для его будущего исправления.
Теперь мы можем понять, почему Шамай постановил каждый день зажигать на одну свечу меньше. Он хотел сказать: «Духовный свет, который зародился, когда Хашмонаи добились независимости, постоянно убывает, и кто-то должен будет зажечь его вновь». А Гилель, настаивая на том, что каждый день следует зажигать на одну свечу больше, хотел сказать: «Духовный свет нарастает, даже когда сыновья Израиля вынуждены жить под чужой властью, и это приведет к исправлению мира».
К подобному выводу приходят и мудрецы. В трактате Шабат тверждается, что спор о том, следует ли каждый день убавлять по одной свече или прибавлять по одной свече, связан с семью днями Суккот: Йеуда Хашмонай установил восемь дней праздника освящения Храма подобно Шломо, который на протяжении восьми дней Суккот праздновал завершение строительства Первого Храма. И это не было случайностью: осенний праздник посвящен раскрытию Божественного Присутствия в пустыне в тот момент, когда началось сооружение Мишкана. И Йеуда Хашмонай, повелев сыновьям Израиля приходить в Храм с лулавами, ветками мирта и ивы, а когенам – каждый день обходить жертвенник (Сэфер Макабим, 2, 10), хотел сказать всем поколениям, что Божественное присутствие, оставившее Храм, оскверненный сирийцами, вернулось в Свой дом:
Рассматривая спор Гилеля и Шамая, Талмуд напоминает, что в первый день Суккот в Храме приносились в жертву тринадцать быков, во второй – двенадцать. И так – по убывающей, пока не наступал последний седьмой день, когда в жертву приносили семь быков. Всего – семьдесят быков. И мудрецы утверждают, что правило Шамая «каждый день убавлять по свече» связано с тем, что в праздник Суккот убавляли по быку. А Гилель велел прибавлять по одной свече, так как, по его мнению, каждый день нарастала святость праздника (Шабат, 22а).
Быки символизируют власть народов мира, которая к концу истории должна будет все больше и больше ослабевать. И это то, что было важно для Шамая: чужой власти придет конец. А для Гилеля важнее было напомнить о том, что даже когда сыновья Израиля находятся под чужой властью, духовный свет в их среде постоянно усиливается. По его мнению, даже будучи лишены независимости, сыновья Израиля продолжают положительно влиять на весь мир. И, даже находясь в плену, могут привести его к исправлению.
Через шестьдесят лет после того, как в 10 г. н.э. Гилель ушел из этого мира, вспыхнуло восстание против римской империи (65 68 гг. н.э.). Оно потерпело поражение и закончилось разрушением Йерушалаима и Храма. И через три года после этого мудрецы Торы собрались в небольшом городе Явнэ, чтобы определить дальнейший путь. Одно из первых принятых ими решений было то, что галаха должна всегда устанавливаться по Гилелю, а следовать предписаниям Шамай запрещено. Это было продиктовано тем, что все постановления Шамая, так же как и правило зажигания свечей в Хануку, напоминали о том, что чужая власть неприемлема и необходимо добиться свободы прежде, чем ослабнет свет Торы в народе Израиля. Но после поражения восстания об этом говорить не приходилось. Перед мудрецами стояла другая задача: сохранить то, что осталось, и научить людей стремиться к высокой духовности даже в тяжелых условиях. Но раби Шимон бар Йохай утверждал, что в будущем галаха будет устанавливаться по школе Шамая (Тикуней а-зоар).
Спасибо за лекцию, не знала , что был спор о порядке зажигания 🙂